Первое появление на тюремном газоне. Футбольная коробка обнесена колючей проволокой, на входе замок. Играют под надзором сотрудников ФСИН.
Изнутри запирают. Но именно поле — единственное место в колонии, где разрешается снять тюремную робу и выйти в обычном спортивном костюме.
Справедливости ради далеко не в каждой российской колонии есть футбольная коробка. В белгородской колонии футбольное поле есть, конкретно на этом футбольном поле ежедневно по полтора часа проводит нападающий Кокорин и полузащитник Мамаев. Спортивные занятия по расписанию колонии с 18:30 до 20:00. Прославленных футболистов, долларовых миллионеров Мамаева и Кокорина, определили в тюремную футбольную команду.
- Звезды, да. Но в футбол играем мы все одинаково.
- Никакого нету пафоса у них, обычные ребята общительные, без всяких московских штучек. Им очень тяжело после СИЗО, они немножко поиграли отдохнули, поиграли, отдохнули. В ритм втянутся — будет все нормально.
Кокорин в неплохой форме, хотя в Бутырке ни разу не прикасался к мячу, всему виной — травма колена и боли, на которые форвард жаловался еще до СИЗО.
- Как колено?
- Колено пока бережем.
- Мы вышли на таких эмоциях, вот у Саши спросите. Остановиться не могли — играли полтора часа вообще без остановки. Да ничего жутковатого не было, — рассказывает Павел Мамаев.
- Это огромное чудо, что оно здесь есть, — добавляет Александр Кокорин. — Мне кажется, оно не во всех колониях находится. Вот мы, мягко говоря, что мы видели. Я был в восторге лично — понятно, что там нет стадиона огромного масштаба, но то, что здесь есть поле такого качества и такой спортивный городок, это, не знаю...
Кокорин по понятным причинам появляется в кепке, Мамаев не комплексует — обоих по местным правилам побрили после этапа.
- В чем золотая молодежь? В чем? – говорит Мамаев. — Мы сейчас по воле судьбы попали в 30 километров от родного города Саши. В чем он золотая молодежь? То, что он сам добился всего, — это можно называть золотая молодежь? В том, что я и Саша, и много других парней заработали деньги? Я считаю, что это не золотая молодежь, я считаю, что это люди, которые заработали деньги. И они их как хотят, так и могут тратить. Они их могут тратить на все, что угодно.
Разговор с директором колонии:
- Они долларовые миллионеры, и вот они оказываются в колонии, что они должны есть? У них есть какой-то особый рацион?
- Особого рациона у них не будет, будут есть то, что положено осужденным.
- Шампанское сюда нельзя?
- Нет, шампанское нельзя. Вообще никакого алкоголя, алкоголь запрещен вообще, даже квас запрещен, потому что там тоже содержится алкоголь. Минералка, соки, воды.
Обед в колонии по расписанию с 12 до 14, сегодня в меню перловый суп с мясом, котлета, макароны, кисель. Кокорина и Мамаева определили в 8-й отряд.
- Вы играли с Кокориным и Мамаевым?
- Да, играл.
- И как они?
- Нормально.
- И кто победил?
- Да мы менялись, по-разному было — и они забивали, и мы забивали.
- Ну а как вообще пацаны? Нормальные?
- Конечно, нормальные. Обычные, как и все. Не на счет играли, а просто.
За формой спортсмены следят.
- Я на воле не ел никогда колбасу, шоколадки. Позволял себе редко. Здесь есть возможность. То есть мы следим за весом, да. Стараемся всегда. Причем будто, не знаю, как модели, — рассказывает Кокорин.
- Мы за весом здесь следим, когда на воле были, так не следили.
Куда вернутся спортсмены, пока неизвестно. У Кокорина контракт с "Зенитом" закончился в этом июне, контракт Мамаева с "Краснодаром" клуб после драки разорвал в одностороннем порядке.
- Если кто-то ждет от нас слез и так далее, этого все равно не будет. То, что на судах говорили, что мы смеемся, еще что-то. Мы не будем плакать, чтобы вся страна радовалась, что вот попали в эту ситуацию, и здесь мы будем также, как были на свободе, старались быть всегда на первых ролях, также и здесь мы будем вносить свой вклад, не знаю, насколько это возможно, в развитие спорта в колонии.
В отряде, куда определили Мамаева и Кокорина, всего 80 человек, в бараке, или как это теперь называется, общежитии для правонарушителей спят 22 человека, двухъярусные койки, смена белья раз в неделю. Мамаева и Кокорина опередили в барак для так называемых благонадежных преступников, это которые не нарушают местный режим.
- Если бы они сказали, что не хотят вместе, надоели друг другу в изоляторе, мы бы их, естественно, по разным отрядам, по разным местам, а так вместе, пожалуйста. Им привычнее будет входить в эту жизнь. Телефон по карточке, Интернета у них здесь нет.
- Договориться нельзя про Интернет?
- А с кем договариваться?
- С вами.
- Нет, со мной нельзя.
В колонии есть библиотека и храм, подъем ровно в 6, отбой — в 22. И у обоих теперь- глубоко философские настроения.
- Мне много что дало пребывание здесь, нахождение в изоляции, скажем так, с первого дня, — делится Мамаев. — На мой взгляд, я стал только сильнее, и сломать меня будет дальше, я считаю, очень тяжело. Не могу сказать, что невозможно. Но очень тяжело. Потому что ту школу, которую прошли мы здесь, каждый из нас, я не думаю, что мы бы смогли ее получить на свободе. Как для мужчины это было — огромный урок и такой как бы путь. У кого-то это, допустим, какая-то болезнь, у кого-то еще какие-то обстоятельства. У нас получилось так. Можно выйти отсюда вообще человеком, который уже будет не человек, понимаете?
- Колония как раз дает понимание о том, что за твое содеянное ты находишься здесь, и ты исправляешься, и у тебя есть понимание, что ты должен делать в СИЗО, — говорит Александр Кокорин. — Вот у меня такого понимания не было. Естественно, какие-то ценности, которые были, ты просто еще больше понимаешь, чем тебе ценна жизнь. Чем ты хочешь заниматься. Как ты скучаешь по родным и близким. Лишний раз уже никуда не пойдешь, уже подумаешь, надо тебе это или нет. Даже в свой выходной.
Мамаев и Кокорин будут работать в швейном тюремном цеху. 8-часовой рабочий день, 6 раз в неделю. Будут получать зарплату- 11 280 рублей. 9300 на руки — за вычетом налогов. Непривычная для них сумма, особенно после многомиллионных футбольных контрактов. Научиться шить они уже не успеют, поэтому будут просто упаковывать одноразовые костюмы.
- Видите, даже здесь мы зарабатываем деньги, представляете. Пусть народ скажет, за что им платить 11 200, — говорит Мамаев.
- Ну, вы будете шить.
- Ну, пошьем. Ничего страшного.
- Вы умеете шить?
- Научат.
