Россия прощается с Мстиславом Ростроповичем
11:59
28.04.07
0
1155
Умер Мстислав Ростропович. Уже никогда больше он не выйдет на сцену. Никогда обезоруживающе улыбаясь и чуть грассируя, не скажет в зал свое знаменитое "здравствуйте, дорогие мои". Ушел всечеловек, человек мира, русский гений.
Мы знали о его болезни, знали о тяжелых операциях. Обо всем, кажется, знали. Вот только в такое не могли поверить. В это и сейчас никто не верит. "Это сердце музыкальной жизни всего мира. И не только в нашей стране. Этот человек - это такая глыба", - говорит руководитель оркестра "Солисты Москвы" Юрий Башмет.
Кажется, это было еще вчера. Его бесконечные мотания по всему свету, концерты, встречи. Он играл в Арктике и на Таймыре, холодном Диксоне, а потом мчался во влажные тропики Кубы. Импульсивный, неуспокоенный. Увидел кадры крушения Берлинской стены и уже через несколько часов играл на ее обломках, чтобы остановить мгновение свободы вечной музыкой Баха.
Едва узнав о событиях в Москве, в августе 91-го тут же кинулся в аэропорт, не успев позвонить даже семье. "Из всех дней моей жизни дни августа, 21-22-е, - это самые счастливые дни в моей жизни", - признавался сам Мстислав Ростропович.
Масштаб его личности удивительный. Он впитал в себя десятки культур, вместил несколько эпох. Покорил мировые оркестры - Вашингтонский, Лондонский, Чикагский, Бостонский и целые континенты. Рейган называл его "истинным Славой". Королева Елизавета II пожаловала рыцарское звание и даже, по легенде, покоренная его игрой в буквальном смысле сняла перед маэстро шляпу. Фидель Кастро признал его своим другом.
У него вообще было очень много друзей - от мировых лидеров до людей простых, незаметных совсем. Но всех он заражал своей удивительной энергией, одинаково увлеченно и просто рассказывая и о приеме в королевском дворце, и о строгостях советских паспортисток. "Она читает мой паспорт. И вдруг преисполнилась таким сочувствием и говорит: смените, товарищ, фамилию на Вишневский", - вспоминал маэстро.
"Кусочек солнца", "Подсолнух" - так называли Мстислава Леопольдовича друзья. В России, где ведь в соответствии с богемной модой как-то всегда было актуально оставаться недооцененным, недопонятым, мрачновато-рефлексирующим художником, Мстислав Леопольдович был легкокрылым гением. Таких заразительно-лучезарных, обаятельных и светлых небожителей в нашей культуре, да и не только в нашей, не было давно. "Это утрата для мировой культуры, невосполнимая совершенно, потому что закончилась эпоха гигантов, - считает народный артист СССР, художественный руководитель и главный дирижер Национального филармонического оркестра России Владимир Спиваков. - Мстислав Леопольдович Ростропович был не только близким другом, товарищем старшим, он был огромным примером служению искусству и служению своей стране".
"Все, что я играю, люблю до обморока", - говорил Ростропович. Для него писали лучшие советские и зарубежные композиторы, теперь уже классики - Шостакович, Прокофьев, Шнитке. Исполнением многих тогда еще запрещенных произведений Ростропович фактически первым в те годы разрушил железный занавес в искусстве. Во время гонений на Александра Исаевича Солженицына он приютил опального писателя на своей даче, несмотря на недовольство официальных кругов. А затем, через три месяца после высылки Солженицына, уже и сам Ростропович с Вишневской тоже были лишены гражданства с формулировкой "за действия, наносящие ущерб престижу Советского Союза". Это был тяжелый удар для Мстислава Леопольдовича. Он мужественно принял свое изгнание, но все годы эмиграции мечтал вернуться в страну, которой еще в детстве признался в своей любви. И повторил это признание через годы: "Я Россию люблю больше, чем я люблю что-нибудь другое. До глубины души. Понимаете, я очень люблю Россию, и поэтому я считаю, главное - делать для нее добро".
О его благотворительных фондах, грантах для молодых талантливых исполнителей, медицинской помощи детям не только, впрочем, в России, во всем мире, можно рассказывать часами. И для Ростроповича все это было так же органично, как давать концерты, дирижировать, жить, делая добро. "Жизнь у меня счастливая, - говорил Мстислав Ростропович. - Могу сказать, не боясь, что я считаю себя абсолютно счастливым человеком".
27 марта 2007 года. Последняя, публичная прижизненная съемка Мстислава Леопольдовича. Прием в Государственном Кремлевском дворце в честь 80-летия маэстро. Орден "За слуги перед Отечеством" I степени из рук президента России. Орден имени Гейдара Алиева от президента Азербайджана. Последние прижизненные награды. "Я буду еще более счастлив, если этот вечер будет для вас приятным. Я на это очень надеюсь", - говорил тогда маэстро.
Поздравлял его лично президент России Владимир Путин: "Все, к чему бы не прикасалась рука Ростроповича, будь то смычок виолончельный, либо дирижерская палочка – все начинает благоухать талантом".
Как-то он пошутил, попросив Галину Павловну: "Вот если я умру в Париже утром, отправь меня сверхзвуковым рейсом "Конкорда" в Нью-Йорк. Я полечу навстречу времени, перегоню его и приземлюсь за два часа до того, как умру. Значит, еще два часа буду жив". Так и получилось. Словно предвидел. Он обогнал время. Только не на "Конкорде" и без реактивных скоростей. Сверхзвуком одной лишь своей виолончели. На недосягаемой высоте своего гения. Он ушел. Но остались миллионы очарованных им сердец. И осталась музыка. Его музыка, которая отныне будет вечной.
Мстислава Ростроповича похоронят на Новодевичьем кладбище в Москве в воскресенье.
Мы знали о его болезни, знали о тяжелых операциях. Обо всем, кажется, знали. Вот только в такое не могли поверить. В это и сейчас никто не верит. "Это сердце музыкальной жизни всего мира. И не только в нашей стране. Этот человек - это такая глыба", - говорит руководитель оркестра "Солисты Москвы" Юрий Башмет.
Кажется, это было еще вчера. Его бесконечные мотания по всему свету, концерты, встречи. Он играл в Арктике и на Таймыре, холодном Диксоне, а потом мчался во влажные тропики Кубы. Импульсивный, неуспокоенный. Увидел кадры крушения Берлинской стены и уже через несколько часов играл на ее обломках, чтобы остановить мгновение свободы вечной музыкой Баха.
Едва узнав о событиях в Москве, в августе 91-го тут же кинулся в аэропорт, не успев позвонить даже семье. "Из всех дней моей жизни дни августа, 21-22-е, - это самые счастливые дни в моей жизни", - признавался сам Мстислав Ростропович.
Масштаб его личности удивительный. Он впитал в себя десятки культур, вместил несколько эпох. Покорил мировые оркестры - Вашингтонский, Лондонский, Чикагский, Бостонский и целые континенты. Рейган называл его "истинным Славой". Королева Елизавета II пожаловала рыцарское звание и даже, по легенде, покоренная его игрой в буквальном смысле сняла перед маэстро шляпу. Фидель Кастро признал его своим другом.
У него вообще было очень много друзей - от мировых лидеров до людей простых, незаметных совсем. Но всех он заражал своей удивительной энергией, одинаково увлеченно и просто рассказывая и о приеме в королевском дворце, и о строгостях советских паспортисток. "Она читает мой паспорт. И вдруг преисполнилась таким сочувствием и говорит: смените, товарищ, фамилию на Вишневский", - вспоминал маэстро.
"Кусочек солнца", "Подсолнух" - так называли Мстислава Леопольдовича друзья. В России, где ведь в соответствии с богемной модой как-то всегда было актуально оставаться недооцененным, недопонятым, мрачновато-рефлексирующим художником, Мстислав Леопольдович был легкокрылым гением. Таких заразительно-лучезарных, обаятельных и светлых небожителей в нашей культуре, да и не только в нашей, не было давно. "Это утрата для мировой культуры, невосполнимая совершенно, потому что закончилась эпоха гигантов, - считает народный артист СССР, художественный руководитель и главный дирижер Национального филармонического оркестра России Владимир Спиваков. - Мстислав Леопольдович Ростропович был не только близким другом, товарищем старшим, он был огромным примером служению искусству и служению своей стране".
"Все, что я играю, люблю до обморока", - говорил Ростропович. Для него писали лучшие советские и зарубежные композиторы, теперь уже классики - Шостакович, Прокофьев, Шнитке. Исполнением многих тогда еще запрещенных произведений Ростропович фактически первым в те годы разрушил железный занавес в искусстве. Во время гонений на Александра Исаевича Солженицына он приютил опального писателя на своей даче, несмотря на недовольство официальных кругов. А затем, через три месяца после высылки Солженицына, уже и сам Ростропович с Вишневской тоже были лишены гражданства с формулировкой "за действия, наносящие ущерб престижу Советского Союза". Это был тяжелый удар для Мстислава Леопольдовича. Он мужественно принял свое изгнание, но все годы эмиграции мечтал вернуться в страну, которой еще в детстве признался в своей любви. И повторил это признание через годы: "Я Россию люблю больше, чем я люблю что-нибудь другое. До глубины души. Понимаете, я очень люблю Россию, и поэтому я считаю, главное - делать для нее добро".
О его благотворительных фондах, грантах для молодых талантливых исполнителей, медицинской помощи детям не только, впрочем, в России, во всем мире, можно рассказывать часами. И для Ростроповича все это было так же органично, как давать концерты, дирижировать, жить, делая добро. "Жизнь у меня счастливая, - говорил Мстислав Ростропович. - Могу сказать, не боясь, что я считаю себя абсолютно счастливым человеком".
27 марта 2007 года. Последняя, публичная прижизненная съемка Мстислава Леопольдовича. Прием в Государственном Кремлевском дворце в честь 80-летия маэстро. Орден "За слуги перед Отечеством" I степени из рук президента России. Орден имени Гейдара Алиева от президента Азербайджана. Последние прижизненные награды. "Я буду еще более счастлив, если этот вечер будет для вас приятным. Я на это очень надеюсь", - говорил тогда маэстро.
Поздравлял его лично президент России Владимир Путин: "Все, к чему бы не прикасалась рука Ростроповича, будь то смычок виолончельный, либо дирижерская палочка – все начинает благоухать талантом".
Как-то он пошутил, попросив Галину Павловну: "Вот если я умру в Париже утром, отправь меня сверхзвуковым рейсом "Конкорда" в Нью-Йорк. Я полечу навстречу времени, перегоню его и приземлюсь за два часа до того, как умру. Значит, еще два часа буду жив". Так и получилось. Словно предвидел. Он обогнал время. Только не на "Конкорде" и без реактивных скоростей. Сверхзвуком одной лишь своей виолончели. На недосягаемой высоте своего гения. Он ушел. Но остались миллионы очарованных им сердец. И осталась музыка. Его музыка, которая отныне будет вечной.
Мстислава Ростроповича похоронят на Новодевичьем кладбище в Москве в воскресенье.
Открыть полностью
Связаться с нами:
